ИГРА

«Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства.
Просто мы у поленицы дров
Целовались от странного чувства».
Н. Рубцов

Вот он… Зал рижского театра Русской Драмы. Перед спектаклем он живет своей жизнью: разговаривает разными голосами, смеётся, шуршит фантиками от конфет, газетами, новыми, глянцевыми программками…. Но вот зал медленно, словно по волшебству невидимой феи, которая взмахнула своей сказочной - необыкновенной, чудесной палочкой, затихает. Голоса становятся всё тише, тише…. Ещё кое–где слышан приглушённый шёпот, но вот затихает и он. Секунда…. О, как она волнительна, торжественна и волшебна эта секунда!

Итак…. секунда…. и вот занавес, наконец, поднят. И сотни глаз с нетерпением и любопытством устремлены вперёд, к сердцу театра – к сцене. И вот оно горит, освещённоё рампами и прожекторами, а также блеском восторженных, зрительских глаз. Зрительские глаза…. Вы всматривались в них хотя бы раз?

Вот вроде бы красивые и большие глаза, но, что же они, скучая, блуждают по занавесу, по сцене, по стенам театра. Видно, что они очень далеко, очень  далеко отсюда. Бедные глаза, но, душа, к сожалению, ещё беднее.

А вот совсем другие глаза… Они тоже блуждают по театру, разглядывая внимательно всё, что окружает их в зрительном зале. А потом замирают, остановившись на сцене. Замирают, в ожидании чуда. И вот, наконец, началось Чудо…

Тсс - с! «Я девушку встретил, и стал мир так светел!» - запели на сцене. А потом со сцены летит, словно, молния: «Я люблю Вас!» И вдруг, робкий шепот с первого ряда: «Я люблю тебя….» Что это? Гром? Это знамение.

Замерли актеры, и замерли двое в первом ряду. Они удивлённо смотрят друг на друга. Кто же это сказал? Там, на сцене? Или кто-то из них? Только зачем? Зачем? Она даже спустя десять лет так и «не поймет, зачем говорила тогда эти слова, для чего шутила». То ли любовь со сцены так раззадорила её, то ли она позавидовала любви героев, такой буйной и страстной…. Она не помнила. Только в её глазах тогда мелькнула, как она потом поймёт, жестокая искра задора, чувство охоты, зависти.

А чем она хуже этих тургеневских дев? Она тоже хотела иметь то, что имели они. Она хотела любви! Только вот сама не любила. Не любила, но сказала: «Я люблю вас». Сказала, не подумав. Но, сказала... сказала! А он поверил. Сейчас она не понимает, зачем ей надо было тогда тревожить чистое, нетронутое сердце? Зачем давала ему надежду? Она этого не знала. И, когда он пал к её ногам, в её глазах, словно, у тургеневской барыни, мелькнула сытость. Секунду она наслаждалась своей победой, торжествовала, упиваясь своей безоговорочной властью над ним, но потом, вдруг…. Слёзы на глазах. Боже, как стыдно, как гадко и мелко она опустилась до мести. Когда-то разбили жестоко её нежную девичью душу, а теперь вот она сказала, люблю, не любя. А так, ради игры, ради развлечения, прихоти ради. Не стыдно? Игра, игра чувствами. Жестокая затея - не правда ли? А, может быть, это просто банальная ошибка, заблуждение?

Но тогда она не захотела в этом разбираться. Она вошла в роль. Ей очень нравилось быть героиней его романа. Иногда, жестокой, а иногда, и пылкой. Какой угодно. Это всё зависело от настроения и ситуации. Ей это было легко. Она сможет - она сыграет. Только вот он верит, он любит, он боготворит. Это иногда тревожит её, но она гонит от себя эти мысли, и запутывает игру всё больше и больше. Вот только потом она запутала и сама себя, но не могла уже остановиться.

Однажды она увидела двух подростков - им было не больше 15-ти лет. Он судорожно мял в руках маленький букет подснежников, и с такой нежностью, любовью и восхищением смотрел в глаза своей юной подруги. И вот он - их первый поцелуй! О! Здесь не было ни фальши, ни расчёта, ни игры. Они ещё не читали Тургенева. Они не знали правил игры. И они были счастливы.

Но у каждой игры, всё равно всегда есть конец. И он устал. Устал ей верить, устал от её игры. Игра вдруг стала неубедительной. Что было дальше? Об этом она не любит вспоминать. Они расстались.

«Я люблю Вас» - это самые приятные воспоминания в её жизни. Она ведь потом прочла и Чехова. Неожиданно она задумалась, а, может, это не была игра? Может это было знаменье? Знаменье…. Знаменье. Словно эхо это слово раздалось откуда-то свысока. Знаменье. А вы не играли в любовь? Не надо, не надо, не надо...